Ира, 12 лет

Впервые в жизни разбирает фугу из «Хорошо темперированного клавира» И.С. Баха. Шесть диезов, три голоса, все в шестнадцатых, постоянно меняющаяся группировка, в нотах черным черно. Мрак, в общем. Только по голосам, только со счетом вслух, только очень медленно – идет. Трудно, но идет. Делим большое и непонятное на маленькое и обозримое, маленькое – на крошечное и совсем простое. Обсуждаем методику разбора, подходы, приемы. Попадается очень трудный такт, который после нескольких проигрываний – ноты, знаки, ритм, аппликатура, наконец, начинает получаться.

— Вы меня простите, пожалуйста – поднимает на меня ясный взгляд и смущенно улыбается, — простите, что я так туплю. Я вообще очень медлительная.

— Знаешь, — говорю, — ты не медлительная, ты вдумчивая. И это не плохо и не хорошо, это особенность восприятия. Все мы разные, что делать – природа так распорядилась: кто-то схватывает налету, а кому-то нужно время, чтобы пропустить через голову и сердце. И между прочим, такая вдумчивость и неторопливость — это очень хороший ресурс. Такие люди очень хорошо умеют планировать. Например, они никогда не начнут разбирать новое сочинение за три дня до концерта, потому что знают: это не их путь. Они начнут загодя, распланируют время и подойдут к выступлению с ожидаемым результатом.

Медлительность, профнепригодность, бездарность – люблю их нежно. Верные наши спутники, кем бы мы без них стали – да дворниками же. Понятно, что этим одним разговором я ничего не изменю. Такие «детские» комплексы самые едкие. Знаю много тех, кому так говорили. Мне самой тоже много чего говорили. Очень неуютно думать, что вдруг когда-нибудь поучаствуешь в такой лаже и увидишь себя тем самым, кто эти слова произносит.